«Мирамарский безумец: глава II» — новый фрагмент официального лора PUBG
KRAFTON опубликовали новый отрывок лора вселенной PlayerUnknown’s Battlegrounds (вторую главу «Мирамарского безумца»), связанный с обновлением Мирамара. Первая глава доступна по ссылке.
Небо было полно парашютов. Как библейское нашествие саранчи. Описать происходящее можно было только одним словом, простите за французский.
Дежавю.
Давным-давно, на Саноке, он первым выпрыгнул из самолета. Он вспомнил, как проснулся в C-130 от запаха дизельного топлива и соленого мяса. Он запомнил тот переход из наркотического сна в сознание: сначала он сообразил, что он не в постели, потом понял, что не в камере. Он с тревогой осмотрел самолет, цепляясь за детали. Мерцание ламп аварийного освещения, как в квартале красных фонарей. Изношенные ремни безопасности, слишком туго затянутые на груди. Остальные пассажиры, сбитые с толку, напуганные и озлобленные, многие тоже только что проснулись.
Он вспомнил, как посмотрел в глаза Джулии — тогда она была еще просто странной женщиной с сальными фиолетовыми волосами и таким же сбитым с толку взглядом, как у него.
Он осознал, где он находится раньше, чем смог вспомнить, кто он такой. Как будто его личность загружалась из Интернета. Его напугало, что ему пришлось вспоминать собственное имя. Он смотрел на свои ботинки и не был уверен, его ли это обувь и сам ли он завязал шнурки. Его это настолько напугало, что, когда задний люк с грохотом отворился и внутрь залетел поток горячего тропического воздуха, он просто встал у края, подавил приступ тошноты и шагнул вниз.
Он не раскрывал парашют до последнего, пока не понял, что это совершенно необходимо. Дернул шнур и почувствовал, как его подбросило вверх. Он вытянул шею, чтобы взглянуть на остальных. Чтобы увидеть, куда падают его противники. Но парашют перекрывал обзор, и он больше никого не видел. Затем он опустился в темную чащу баньянов.
Или он приземлился в грязь?
Никаких деревьев — просто мокрая земля по колено. Это он тоже помнил. Всплеск. Это хреновое ощущение, когда он пытался вылезти из грязи, почти потеряв ботинки. Но что насчет баньянов? И снега…
Почему он помнил снег и пластиковые маски, покрашенные ядовито-зеленым? В Таиланде не могло быть снега. Так что же он вспомнил?
Это все из-за того чипа. Наверняка из-за него. Он что-то поломал в его мозгу. Или, может быть, Мэд задела провода, проводя операцию в ночном клубе. В том, с розовыми огнями, танцующими девушками и… Он кого-то убил в том ночном клубе? И по радио играла Донна Саммер?
Черт. Загадки — это не его.
Неважно, он вспомнил, что было дальше. Как он выпутался из парашюта, все еще пытаясь разобраться, кто он такой. Как он, шатаясь, пробрался через джунгли и грязь (или это был снег?) и вышел на поляну, посмотрел на голубое небо и увидел их.
99 парашютов. С таким же успехом их могла быть тысяча. Он никогда не думал, что снова увидит это зрелище.
«Сколько их?» — спросил Колбасник, возвращая Дункана обратно в настоящее. Они наблюдали с первого этажа взорванной и перестроенной асьенды. По движению губ этого чеха Дункан мог предположить, что он пытался успеть сосчитать парашюты, прежде чем они исчезнут из поля зрения. Он уже терпел неудачу: некоторые парашюты приземлились на юго-восточной окраине полуострова, а другие слились в небе.
Когда никто не ответил на его вопрос, Колбасник произнес то, о чем уже размышлял Дункан.
«И мы должны убить всех этих людей?» — сказал он без страха, но слегка измученно.
«Мы не должны никого убивать», — сказала Мэд. Она сканировала в бинокль западный горизонт, практически не обращая внимания на парашюты. Дункан решил, что она наблюдает за тем укрытием, которое, по ее утверждению, она ранее увидела на гребне каньона.
«О, мы будем убивать…» — сказала Джулия, сидя на полу скрестив ноги, с пистолетом-пулеметом перед ней. Дункан увидел, как она крутанула его вокруг своей оси. Как школьница, играющая в самую смертоносную в мире «Бутылочку».
«Это не мы против сотни», — сказала Мэд.
«Девяноста шести», — поправил ее Колбасник.
Мэд бросила на него взгляд. «Тут каждый за себя. Пусть они поубивают друг друга».
«И что? Мы просто отсидимся здесь? — спросил Колбасник с нарастающим раздражением. — Это твой план?»
«Я не говорила, что у меня есть план».
«Половина этих людей поступит так же. Схватит АК и затаится в чертовом толчке или…»
«Колбас…»
Они переговаривались друг с другом, практически срываясь на крик. Джулия вернулась к своей игре. За кругом круг, на ком остановится, тот…
«Хочешь играть в босса, Мэд? Пожалуйста, я не против. Но мы что, будем сидеть в этом фейковом доме и ждать, пока кто-нибудь не бросит в окно коктейль Молотова? Я не собираюсь оставаться здесь».
«Да, ты прав», — сказала Мэд. Ее ответ застал Колбасника врасплох, и он выдохнул.
Мэд понизила голос, подняла руки вверх, как будто пыталась приблизиться к дикому животному. «Когда вы высадились на Санок, что у вас было с собой?» — спросила Мэд.
«Что ты имеешь в виду?» — спросила Колбасник. Ее тон его обезоружил.
«Что у вас было? Вас всех сбросили в кевларе?»
«Ты же знаешь, что нет. Ни у кого из нас не было ни черта».
Мэд повернулась к Дункану: «У тебя был с собой Beryl? Или дробовик?»
Она явно пыталась донести какую-то мысль, но Дункан не мог уловить суть.
«Нет. Когда мы десантировались на Санок, — продолжила она. — На мне не было ничего, кроме плохо сидящего комбинезона. Таковы правила игры, верно? Вы высаживаетесь ни с чем». Она указала пальцем наверх, когда последний парашют скрылся из виду.
«И в таком положении сейчас все эти люди. Они падают на землю, напуганные и сбитые с толку. Если у них это проходит как у меня, как у нас, то они только что очнулись после своего самого страшного кошмара. Помните? Синий свет? Половина из них, наверное, только сейчас пытается вспомнить, как их зовут. Вы помните это ощущение?»
Все переглянулись. Они все помнили это.
«Эти люди все равно что голые. А мы нет».
Джулия наблюдала за вращающимся пистолетом-пулеметом, пока Мэд не остановила его движение своим ботинком.
«Бум…» — прошептала Джулия.
«У нас есть преимущество, но оно быстро сокращается, — сказала Мэд. — Через двадцать минут бог знает сколько из этих людей раздобудут заряженные пушки. Через час они расположатся на крышах и будут стрелять во все, что движется. У нас есть шанс, но нам надо двигаться».
Колбасник закивал. Даже Джулия выглядела воодушевленной. «Ты хочешь добраться до укрытия?» — спросил Дункан.
Мэд кивнула: «Если он здесь, он будет сидеть там. Ждать, чтобы выскочить в конце и… не знаю, обняться с победителем и вся эта хрень».
Дункан вынужден был признать, что ему это нравится. Может, они и попали в медвежий капкан, но если кто и способен отгрызть себе ногу и продолжить сражаться, то только эти трое.
«Блицкриг. Смело. Мы не знаем, сколько там людей, а от горного хребта нас отделяют километры поля боя».
«Но мы пойдем не этим путем, — сказала Мэд. — Мы возьмем катамаран».
Колбасник застонал, наверняка все еще ощущая во рту привкус блевотины. «И как это должно сработать?» — спросил он.
«Русский обдурил нас. Возможно, он дурил нас все время. Парамо. Хейвен. Франция. Вам не кажется, что мы опять попались на чью-то удочку?»
Она сделала глубокий вдох и, медленно выдохнув, продолжила. «Я приехала сюда не для того чтобы сражаться на очередном поле боя. Мы возьмем катамаран и обойдем полуостров с юга. Все их внимание приковано к сражению — мы подойдем в их слепую зону».
«Как насчет полазить по скалам?» — спросила Джулия с улыбкой.
Колбасник неохотно ответил: «Я в деле».
Все посмотрели на Дункана — его голос был последним.
Он кивнул. Да, круг замкнулся. Да, в этом была закономерность. Но возможно, она должна была сломаться. Возможно, все это должно было сломаться.
Мэд была права. После шквала парашютов — первого раунда, когда сбитые с толку бойцы снуют вокруг в поисках укрытия, — было пугающе спокойно. Сердце Дункана билось так сильно, что было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Он был готов ко всему.
Ко всему кроме тишины.
На самом деле Мирамар был огромным. Это была протянувшаяся на мили вокруг пустыня, окаймленная горами с одной стороны и океаном с другой. Сбросьте сотню психопатов на Мирамар, и понадобятся дни, прежде чем они обнаружат друг друга.
Это заставило Дункана задуматься: как долго длятся эти игры?
Когда они наконец что-то услышали — далекую автоматную очередь, а затем зловещие крики — они вздохнули с облегчением. Они затаились. Они ждали.
Прождав несколько минут после последнего выстрела, они двинулись дальше. Они двигались быстро: времени на условные сигналы и зачистку зданий не было. Гипотеза Мэд заключалась в том, что чем дольше они ждали, тем вероятнее они бы наткнулись на кого-то в полной броне и вооруженного до зубов. Нужно было двигаться быстро и, возможно, им не пришлось бы никого убивать.
Она ошибалась.
Сначала они заметили разрезанный парашют, и это спасло их. Он пролетел над пустынным бульваром и запутался в обломках телефонного столба. Ветер трепал его в неком подобии танца. Не яростного, а скорее грустного и брошенного.
Когда татуированный парень вышел на них, они были готовы.
Он выскочил из руин автосервиса, выглядя нелепо в карго-шортах цвета хаки, потрепанном полицейском жилете и оранжевом защитном шлеме. В руках был обрез. Эта пушка пробила бы дыру размером с арбуз в животе Джулии, если бы Колбасник не выстрелил в него первым.
Колбасник всадил в его шею 9-миллиметровую пулю и мигом повалил парня на землю.
Они забрали обрез и жилет. Колбасник начал было собирать парашют, чтобы накрыть им труп, но поднялся ветер, и он сдался на полпути, осознав, что ему совсем его не жаль.
Десять минут спустя они убили следующего.
Они двигались в тени заброшенного нефтеперерабатывающего завода, одного из нескольких на полуострове, когда услышали звук захлопнувшегося капота автомобиля. Они пригнулись, осторожно подкрались к вершине небольшого холма и увидели его. 4-дверный маслкар. Когда-то он был выкрашен в жизнерадостный цвет морской волны, но теперь его почти целиком покрывала ржавчина.
Мужчина лет шестидесяти, сгорбившись, заливал в машину бензин из ярко-красной канистры. Его волосы с проседью были заправлены под водительскую кепку. Он выглядел так, будто был чьим-то дедушкой. Старый АК-47 лежал рядом на земле, пока он заправлял автомобиль.
С ним была женщина, невысокая и стройная. Вроде бы азиатка, но с такого расстояния понять было сложно. Вероятно, она должна была стоять на страже, но вместо этого опустила голову, уперев руки в колени. Она выглядела как пьяная, которая пыталась не блевануть. Может, из-за жары. Или из-за дезориентации после пробуждения в самолете.
А может, она только что убила кого-то в первый раз.
Мэд, легла на живот и взяла мужчину на прицел. Дункан не думал, что она сможет попасть с такого расстояния.
Но она спустила курок, и выстрел прогремел над пустыней. Старик с канистрой рухнул, истекая кровью.
Женщина резко выпрямилась и, пошатываясь, оглядела вершину холма в поисках угрозы. Вряд ли она могла их увидеть в лучах солнца. Затем она повернулась к старику и застонала, не понимая, следует ли ей пойти к нему или искать укрытие. Мэд выстрелила еще раз, но промахнулась, разбив боковое водительское стекло.
Женщина упала на колени и вскинула руки вверх. Мэд не колебалась: она взвела затвор и скорректировала прицел.
«Мэд…» — почти шепотом сказал Колбасник. Дункан не мог точно сказать, был ли это призыв сжалиться или поторопиться. Черт, да Колбасник, наверное, и сам не знал.
Дункан отвел взгляд. Он повидал немало убийств. Уже давно и совсем недавно. Но он не хотел смотреть, как Мэд продырявит ту женщину.
Мэд сделала глубокий вдох, держа палец на спусковом крючке. Затем медленно выдохнула.
Она не стала стрелять.
«Кто-нибудь наверняка услышал выстрел. Нам нужно поторапливаться», — проговорила она, опуская винтовку.
Они спустились по каменистому холму, держа женщину на прицеле. Она была даже моложе, чем Дункан думал. Может, ей слегка за двадцать. Может. Ее кожа была темной и грубой, будто дубленой, а от правой стороны рта до уха были шрамы.
Женщина была молода, но жизнь ее без сомнения была сложной.
Калашников все еще лежал на земле, почти в пределах досягаемости. Молодая женщина увидела, что Джулия смотрит на оружие, и как бы в ответ отодвинулась от него. Она все время держала руки поднятыми, словно говорила: «Смотрите, я не представляю угрозы! Я не пойду за автоматом».
Лежащий на земле старик еще не был мертв. Дункан видел, что Мэд попала ему в спину и продырявила легкие. Сейчас они были наполнены кровью. Дункан даже слышал это. Хрип. Влажный кашель. Мужчина тонул в сухом воздухе, как рыба на берегу.
Он выплюнул что-то красное. Колбасник взвел курок обреза, чтобы прикончить его.
«Нет, — сказала Мэд. — Не привлекай лишнего внимания».
Колбасник опустил дробовик и покачал головой. Он не хотел, чтобы этот человек, кем бы он ни был, страдал. Почему-то это казалось неправильным.
Судя по всему, Джулия была согласна с ним. Не издав ни звука, она опустилась на колени рядом со стариком. Положила руку ему на голову. Это вызывало сочувствие, пока она не вытащила нож и не перерезала ему горло. Быстро и чисто.
Женщина всхлипнула, как только появилась первая артериальная кровь. Джулия перевернула его, чтобы им не пришлось смотреть на фонтан крови.
«Ты говоришь по-английски?» — спросила Мэд у женщины.
Женщина впервые встретилась взглядом с Мэд. Ее лицо изменилось, страх сменился чем-то другим. Она ее узнала?
Дункан не мог понять этого, но, да… эта женщина выглядела так, будто узнала Мэд.
Теперь она заговорила на непонятном Дункану языке. Не китайский. Может, филиппинский? Как он там у них называется? Тагальский?
«Английский», — потребовала Мэд, не обращая внимания на старика и растекающуюся под ним лужу крови.
Она отрицательно замотала головой.
Испуганная женщина перевела взгляд с Мэд на Дункана. Этот взгляд. Дункан был готов поклясться, что она узнала их. Она что-то знала. Женщина продолжала говорить — какое-то бормотание сумасшедшего. И во всей этой болтовне был один знакомый звук.
«Она сказала Слейд», — произнес Колбасник.
Правда? Ему тоже показалось, что он услышал это имя. Но это невозможно.
«Нет, это что-то на японском или типа того», — ответила Джулия. Она выглядела испуганной.
«Я точно слышал. А ты?» — спросил Дункана Колбасник.
Дункан лишь помотал головой. Он не знал, что она сказала.
Колбасник наклонился к лицу женщины: «Что ты там бормочешь? Ты сказала “Слейд”?»
Женщина отпрянула от Колбасника и свернулась клубком, прижавшись лицом к горячему песку пустыни.
И все. Все остальные попытки поговорить с ней провалились. Всего на секунду лицо Мэд дрогнуло и на нем проступило раскаяние. Ее не радовало, что она убила старика. А теперь не радовало то, что все инстинкты кричали ей, что эту женщину тоже нужно убить. Точнее, девушку. Девушку, которая не говорила по-английски. Которая, скорее всего, была заперта в какой-то тюрьме и даже не осознавала, на что подписалась.
«Оставь ее», — сказала Мэд.
«Долго она не протянет», — добавила Джулия.
Мэд кивнула. Она знала. Они все знали.
Ехать было приятно. Горячий воздух врывался через разбитое стекло. Мирамар был отвратительным местом, но даже эта пыльная дыра будет ничего, если ехать достаточно быстро.
Дважды они встретились с другими участниками. Сначала по пустынной дороге к ним приблизился другой джип. Мэд свернула в сторону пустыни. Джип не поехал за ними. Спустя несколько мгновений они услышали далекие выстрелы. Они предположили, что стреляют по ним, но были слишком далеко, чтобы знать наверняка.
Час спустя Джулия заметила отблеск оптического прицела на крыше фабрики. Однако снайпер, кем бы он ни был, не выстрелил.
А затем океан.
Они бросили «Мирадо» и направились к брошенному на берегу катамарану. Дункан решил, что это чудо, что тот все еще был там. Он забрался в прохладную воду по пояс и плеснул ей на лицо.
Было хорошо. Мэд была права: он бы просто пробивал себе дорогу сквозь этот щит из человеческого мяса и бросился бы на гору к этому укрытию. Бился бы головой о дверь, пока ее не открыли или его бы не застрелили.
Так получилось лучше. Разумнее. Пусть эти чокнутые бьются. Пусть перестреляют друг друга и передохнут в заброшенных зданиях. А пока Сергей Калимник наблюдает за игрой, они атакуют.
Они плыли по открытому морю и возились с парусом, когда услышали вертолет.
Он летел низко и быстро. Дункан услышал, как Колбасник выругался, а затем последовали выстрелы. Казалось, океан ожил, серия ударов всколыхнула воду до того, как пули разорвали катамаран надвое. Он услышал, как лодка треснула, и потянулся к парусу, по промахнулся и упал.
А затем он оказался под водой. До него донесся рев пулемета, прежде чем очередная пуля пронзила его плоть под коленом, и он закричал в бесконечную синеву.
Ранее KRAFTON опубликовали загадочный тизер, посвященный новому контенту, связанному с лором PlayerUnknown’s Battlegrounds. Релиз этого контента запланирован на 22 июня.
Источник: vk.com
Комментарии